Объявление эпидемии — акт обогащения корпораций

Примечательно, что практически все эпидемии последних десятилетий объявлялись США, и сразу же диктовались незамедлительные меры противодействия опасности. Эта страна, которая задает тон в медицине всего мира, особенно глубоко охвачена опасением, что неизлечимые болезни подстерегают нас за каждым углом. Очевидно, именно здесь прочнее всего сохранились коллективные, передаваемые из поколения в поколение воспоминания о суровых временах холеры и туберкулеза. Болезнь считается здесь источником всех зол, как талибан или мародерствующие отряды Исламского государства. И так же, как в «войне против терроризма», при появлении предполагаемой опасности из царства вирусов или бактерий с ней долго не церемонятся.

В 1960-1970-е годы велась постоянная борьба против так называемых детских инфекций — кори, свинки и краснухи. За ними последовал грипп, от которого сегодня нужно ежегодно прививаться. Совместно с ВОЗ была создана всемирная сеть контроля за этой болезнью.

Но время наибольшего расцвета «инфекционного безумия» — это 1980-е годы. Повсюду проводились исследования множества вирусов и бактерий, которые считались распространителями всяческих зол — от аппендицита до инфаркта. То было время заманчиво простых ответов: есть бацилла — есть болезнь. Воспламененные призывом Ричарда Никсона на «войну против рака» и созданием для этой цели программ финансирования, многочисленные исследовательские группы занялись поисками триггеров рака.

Особенно выделился на этом поприще Роберт К. Галло, ученый из Национального института рака США в Роквилле, штат Мериленд. Молодой врач происходил из недавно эмигрировавшей в Америку итальянской рабочей семьи. Его сестра умерла от лейкемии, и он как одержимый посвятил всего себя поиску причин возникновения этого злокачественного рака крови. Еще в 1975 г. на ежегодной конференции Общества по борьбе с раком он гордо представил первые «вирусы лейкемии», так называемые ретровирусы, которые Галло якобы выделил из раковых клеток. Однако реакция ученых на упомянутые Галло микроорганизмы, названные им HL23V, была скорее негативной: его «вирусы» были исследованы другими группами ученых и оказались смесью различных вирусов обезьян. Г алло пытался спасти свою репутацию и предположил, что обезьяньи вирусы могут вызывать у человека лейкоз, но это объяснение тоже не было принято. Позднее он вспоминал этот опыт как «болезненную катастрофу».

Когда в начале 1980-х годов началась всемирная гонка за поисками возбудителя СПИДа, Галло опять включился в процесс и сначала предположил, что это вирусы лейкемии. Хотя гонку выиграла группа французских ученых во главе с Люком Монтанье, обнаружив вирус иммунодефицита человека в качестве причины синдрома приобретенного иммунодефицита, Галло отправил образец французских вирусов в свою лабораторию и посчитал это открытие своей заслугой. Он также был первым, кто представил на одной из пресс-конференций открытие ВИЧ как крупную победу американской науки. И это до того, как появились какие-либо исследования по «новому» вирусу.

Галло тут же организовал тесты на СПИД, открыв тем самым путь для коммерциализации болезни, на которую в последующие десятилетия будут потрачены миллиарды долларов исследовательских фондов. До сегодняшнего дня не поддается объяснению тот факт, что эти странные вирусы ведут себя в Африке совершенно не так, как в Европе или в США. Почему в Африке они угрожают вымиранием целым нациям, а в развитых промышленных странах в течение нескольких десятилетий ограничиваются группами риска — неразборчивыми гомосексуалистами и наркоманами?

Предположение, что условия жизни играют в этой болезни решающую роль и не все можно объяснить одним лишь наличием или отсутствием вируса, слишком усложнило бы ситуацию. «Добро борется со злом» — именно под этим девизом играет музыка в США. Сложные концепции, характерные для периода правления бравого президента Рейгана — бывшего актера, ставшего олицетворением той эпохи, сегодня явно не в чести.

Когда французский первооткрыватель ВИЧ Люк Монтанье вмешался в дискуссию и выразил мнение, что для развития СПИДа, кроме наличия вирусов, должны быть изменения образа жизни и еще какие-то факторы, Роберт Галло раздраженно парировал: «К чему вам дополнительные факторы, если вас переехал грузовик?»

Безопасные вирусы

Однако вскоре в качестве годах источника зла стали преследовать и самые безобидные патогены. Так, в 1990-х годах громко и повсеместно звучал призыв к массовой вакцинации против вируса ветряной оспы. Медицинский мир на требование производителей вакцин отреагировал сначала с недоумением: разве так необходимо ограждать детей от самых безобидных заболеваний? Однако аргументом «за» послужила не опасность вируса, а чисто экономическое соображение: вакцина сократила бы обычные сроки ухода за больным ребенком. Это мгновенно убедило большинство, так как в США больничные по уходу за ребенком, как правило, не оплачиваются, или эти дни вычитаются из двухнедельного отпуска, если он вообще есть.

Почти сразу после того, как началась эта массовая вакцинация, возникла опасность уже следующей эпидемии. Переносчиками новой болезни были зараженные вирусом комары. Все происходило в лучших традициях голливудских фильмов-катастроф: в Центральном парке в середине Нью-Йорка лежали в траве мертвые лебеди. Одна женщина-врач, которая в течение нескольких лет работала в тропиках, выразила подозрение, что это может быть вирус лихорадки Западного Нила, который, как следует из названия, происходит из региона, где находятся самые нищие и отсталые страны. Военные врачи собрали птиц и проанализировали причину смерти. Действительно, это был вирус Западного Нила, который, очевидно, пришел, чтобы захватить США!

Биотеррор и волна страха

С начала лета 2001 г. новый вирус надолго стал самой обсуждаемой темой в новостях. После птиц обнаружили также больных лошадей, а затем и людей. Всего произошло 66 случаев заболеваний, которые привели к десяти смертельным исходам. США были охвачены волной страха.

Когда 11 сентября 2001 г. в Нью-Йорке рухнули башни-близнецы, всеобщая паника достигла апогея. Ко всему прочему появились письма, содержащие споры антракса — возбудителя смертельной сибирской язвы. Пятеро адресатов умерли. США решили, что они находятся в центре биологической террористической войны, развязанной тайными темными силами. Вскоре после произошедшего я был с группой видеооператоров в США. Мы нашли страну в состоянии высшей степени тревожности. Особенно в Вашингтоне военные были повсеместно, летали вертолеты, постоянно раздавались полицейские сирены. Одним из наших партнеров по интервью был тогда Рэнди Ларсен, национальный советник по безопасности в администрации президента Джорджа Буша и директор службы национальной безопасности. Бывший участник боевых действий во Вьетнаме, он совершил когда-то 400 боевых вылетов в составе ВВС США. С глубоким недоверием ко всем и всему, приобретенным за 32 года профессиональной военной службы, этот человек посвятил себя борьбе с опасностью биологической войны. Вирус Западного Нила был для него самой главной головной болью, сказал нам Ларсен. «Вопрос состоит в том, пришел ли этот вирус естественным путем, или его подбросили нам иракцы. Нет ничего более ясного, чем то, что это будет долгая война, и ее будут вести террористы при помощи биологического оружия».

Ответом властей на вирусную атаку стали химические бомбы. Чтобы нанести сокрушительный удар по москитам, вся территория Нью-Йорка была обработана ядом от насекомых с самолетов или при помощи специальных машин, которые насосами распыляли яд в парках и в поймах рек. Помогло это мало. В 2002 г. число жертв вируса Западного Нила увеличилось с 10 до 284 и оставалось приблизительно на этом же уровне в течение нескольких лет. А затем значительно сократилось — до менее 30 случаев в 2009 г. Но тут по миру пронеслась новая волна вирусов — свиной грипп.

А что же происходит с той поры с вирусами Западного Нила? Они уже не обитают в климатических зонах США? Или общественный интерес и, вследствие этого, взоры борцов с вирусами обращены к другим целям, так что про эти вирусы просто забыли?

Многое говорит в пользу второй версии, поскольку эти вирусы перестали вызывать беспокойство на территории США. На юге Европы они до сих пор существуют, так же как и в Африке, арабских странах, Индии и даже Австралии. Более 80% всех инфекций протекают абсолютно без осложнений, в некоторых случаях возникают симптомы гриппа, которые могут протекать тяжело — прежде всего у пожилых людей с ослабленным иммунитетом.

Настоящий преступник

Нет ничего проще, чем рисовать всякие ужасы в медицине. Это происходит постоянно, как только в поле зрения появляется какая-то мнимая угроза. Особенно с вирусами такая методика работает превосходно, поскольку вне фазы всеобщей истерии никто их, как правило, не ищет. Это напоминает параноика, одержимого идеей фикс, что его преследуют старые хромые женщины. Неожиданно он начинает видеть повсюду хромающих женщин, или ему так кажется. Точно так же, как только появляется очередной вирус, он наделяется смертельно опасными свойствами, и тут же появляются жертвы. Это не удивительно. Люди умирают в любые времена, и часто при этом находят большое количество вирусов, с которыми ослабленная иммунная система не может справиться.

Но чтобы этот известный повсюду феномен хотя бы единожды стал поводом для самокритики у руководства органов здравоохранения, тем более в США, я никогда не замечал. Напротив, продолжается неутомимый поиск невидимой империи зла, и с завидной регулярностью идет нагнетании истерии.

В середине 2008 г. дело о сибирской язве было закрыто правоохранительными органами США. Выяснилось, что за начиненными сибирской язвой письмами скрывались не иностранные террористы, а один человек — Брюс Айвинс, разочарованный военный специалист, которому во время совершения преступления было 55 лет, причем он использовал материалы из собственных оружейных запасов.

Известный как ревностный католик, Айвинс отсылал письма именно тем людям, которые выступали за либерализацию абортов. Кроме того, он был раздосадован, что созданная им вакцина от сибирской язвы была не принята из-за тяжелых побочных эффектов. После того как Айвинс попал в поле зрения ФБР, в июле 2008 г. он покончил жизнь самоубийством.

И так как Ирак не имел никаких фабрик по производству биологического оружия, не скупал вирусы на черном рынке и не собирался применять споры сибирской язвы в войне, то еще один повод для дальнейшей борьбы был развенчан и воспринят как безумие.

Экспорт паранойи

При эпидемии вируса лихорадки Западного Нила США не удалось экспортировать паранойю по всему миру. Но при SARS — птичьем гриппе и при пандемии свиного гриппа все шло по их правилам. Точно так же и при недавней вспышке лихорадки Эбола в Западной Африке руководство кризисными ситуациями США скорее старалось увеличить значение проблемы, чем помочь людям на местах. Хотя опасность умереть в автокатастрофе или, например, от поноса во время всей этой суматохи была значительно серьезнее, чем угроза Эболы, истерия была доведена до такой степени, что в случае подозрения на этот диагноз из отделений больниц в массовом порядке бежал медицинский персонал. Многие больные в стационарах в связи с этим оставались без присмотра, сопутствующий ущерб был огромен.

В результате постоянных описаний в СМИ этих невидимых постоянных опасностей болезнь в нашем сознании становится чем-то таким, перед чем мы чувствуем себя абсолютно беспомощными, что может обрушиться на нас извне и чему мы не в состоянии ничего противопоставить, кроме помощи со стороны медицины и фармацевтической промышленности. Здесь начинается маркетинг: следует разрекламировать новое средство и повысить интенсивность сообщений об опасности.

Драматизация опасности работает теми же методами, которые использовались в пропагандистской битве перед войной в Персидском заливе: предвзятая информация, создаваемый СМИ определенный настрой, а также доходящее до абсурда преувеличение вражеской угрозы, что, конечно же, должно устраняться с помощью точной и хладнокровно планируемой военной кампании.

США не только выступают в качестве агрессивной и непредсказуемой военной державы, но и в медицине оказывают империалистическое давление на весь мир. Соединенные Штаты главенствуют в ВОЗ, являются родиной крупнейших фармацевтических компаний и далеко обошли все остальные страны в плане научных исследований. Их видение медицины определяется черно-белым военным мышлением в сочетании с параноидальной оценкой риска. «Империей зла» при таком видении могут казаться не только Исламское государство, талибан или Северная Корея; она также встречается и в царстве клеток, которое может в любой момент выродиться или подвергнуться зловещему влиянию вирусов и бактерий.

Поэтому средством выбора в медицине должен быть превентивный удар.

Но так же, как и в реальных войнах в Афганистане, Сирии, Ливии или Ираке, урон, понесенный в медицинских кампаниях, часто оказывается намного больше, чем их польза.